В Библиотеку →

Был такой случай с ребенком, который слышал и умел говорить, в то время как родители его были глухонемыми. Он всегда беззвучно плакал, когда ушибался. Нужно было просто показать родителям свою боль, но бесполезно было делать страдания слышимыми.

Развитие других способностей человека, например, таких, как понимание и логическое мышление, также невозможно представить без социального чувства. Человек, живущий в совершенном одиночестве, не нуждается в логике или, по крайней мере, не нуждается в ней больше, чем какое-нибудь иное животное. С другой стороны, человек, находящийся в постоянном контакте с другими людьми и вынужденный использовать речь, логику и здравый смысл в своих отношениях с окружающими, должен развивать в себе социальное чувство. Это есть конечная цель логического мышления.

Иногда действия отдельных людей кажутся нам глупыми, в то время как с точки зрения их личных целей эти действия выглядят вполне разумными. Так часто случается с теми, кто считает, что все должны думать так же, как и они. Это демонстрирует нам значимость фактора социального чувства или здравого смысла в суждениях (если не принимать во внимание то обстоятельство, что развитие здравого смысла было бы необязательным, когда общественная жизнь не была бы такой сложной и не ставила бы перед человеком такое обилие запутанных проблем). Отсюда легко можно понять, почему примитивные люди оставались на примитивном уровне, а именно: из-за относительной простоты их существования, которая не подталкивала их к глубоким размышлениям. Социальное чувство играет наиважнейшую роль в способности человека говорить и логически мыслить. Эти две функции можно было бы отнести и к дару божьему. Но если каждому дать возможность разрешать свои проблемы без оглядки на общество, в котором он живет, или использовать свой собственный язык, в мире наступил бы хаос. Социальное чувство предоставляет безопасность, которую ощущает каждый индивид и которая является для него главной опорой в жизни. Это не совпадает полностью с той уверенностью, которую мы обретаем благодаря логическому мышлению и ощущению реальности, но данное чувство является наиболее ощутимым компонентом этой уверенности. Почему, например, мы так смело и всецело полагаемся на вычисления и счет, что в свою очередь приводит нас к убеждению, что наивысшая правда - это та, которую можно выразить в цифрах? Причина заключается в том, что, с одной стороны, числовые операции для человека - наиболее легкий способ передачи информации, с другой стороны, они легче перерабатываются головным мозгом. Мы не вполне уверены в той или иной истине, если не в состоянии передать ее другим людям или если кто-то не может донести свои идеи до нас. Эта цепочка рассуждений, несомненно, продолжает попытки Платона построить свою философию на числе и математике. Еще более близко мы видим эту связь с социальным чувством, когда он решил отправить философа назад в пещеру, с тем, чтобы тот, так сказать, принял участие в жизни своих сородичей. Он чувствовал, что даже философу невозможно жить без защищенности, исходящей из социального чувства.

Дети, у которых наблюдается, если можно так выразиться, меньший заряд чувства защищенности, демонстрируют его тогда, когда они вступают в контакт с другими детьми или когда им приходится решать определенные задачи по собственной инициативе. В школе это проявляется особенно на тех предметах, которые требуют объективного, логического мышления, например, математике.

Понятия, которые у человека формируются в детстве, обычно представлены однобоко (например, мораль, этика). Для человека, которому суждено жить в одиночестве, этика непостижима. Понятие нравственности присутствует лишь в том случае, если мы думаем об обществе и правах других людей. Эту точку зрения трудно отстаивать, когда мы имеем в виду эстетические чувства, нашу склонность к творчеству. Однако, даже занимаясь в сфере искусства, мы способны постичь сущность приобретаемых нами впечатлений, что вытекает из осознания нами здоровья, силы, правильного социального развития и т. д. Когда дело касается искусства, эти рамки являются более гибкими и существует больше возможностей для проявления индивидуального вкуса. По сути, даже эстетика в целом подчиняется социальным нормам.

Если будет задан практический вопрос, как можно определить степень развития социального чувства у ребенка, мы должны ответить, что надо учитывать определенные проявления поведения. Когда мы видим, например, как дети в своем стремлении к превосходству выделяют себя, совершенно не считаясь с другими, мы можем с уверенностью сказать, что социальное чувство развито у них слабее, чем у тех детей, которые избегают подобной ситуации. При современном состоянии цивилизации невозможно представить себе ребенка, лишенного всякого стремления к личному превосходству. И как результат, у него наблюдается низкий уровень развития социального чувства. На это-то обстоятельство и указывают критики человеческой природы и моралисты как прошлого, так и современности, когда выдвигают тезис о том, что человек по своей природе эгоистичен и думает больше о себе, чем о других. Это всегда выражено в форме проповеди, не оказывающей никакого влияния ни на детей, ни на взрослых, так как ничего нельзя добиться с помощью этой аксиомы, и люди то и дело утешают себя тем, что и другие тоже не лучше.

Когда мы имеем дело с детьми, представления о жизни которых так запутаны, что у них развились вредные или преступные наклонности, мы должны признать, что моральная проповедь в любом количестве еще никогда не действовала на них. В такой ситуации желательнее было бы копнуть немного поглубже, чтобы избавить ребенка от порока, вырвав его с корнем. Другими словами, мы должны отказаться от роли судьи и стать другом или врачом.

Если мы постоянно будем говорить ребенку, что он плохой или глупый, он скоро поверит в нашу правоту и после этого у него не достанет мужества справиться с какими бы то ни было трудностями, ожидающими его впереди. А затем происходит то, что ребенок терпит неудачу во всем, за что бы он ни брался. Его убежденность в том, что он глуп, еще более укореняется. Он не понимает, что именно среда разрушила его уверенность в себе, и он подсознательно подлаживается к окружающей жизни, чтобы доказать правоту выдвинутого ложного утверждения. Ребенок чувствует себя менее способным, чем его товарищи он ощущает себя ущемленным в способностях и возможностях. Его отношение безошибочно указывает на подавленное состояние, которое находится в прямой зависимости от интенсивности давления, оказываемого на него неблагоприятной средой.

Индивидуальная психология пытается показать, что влияние среды всегда ощутимо в любой ошибке, совершенной ребенком; например, неаккуратный ребенок пребывает в тени сверстника, который держит свои вещи в порядке, ребенок, который лжет, всегда находится под влиянием тирана-взрослого, желающего суровыми мерами излечить того от привычки лгать. Влияние окружающих можно обнаружить даже в хвастовстве ребенка. Такой ребенок обычно чувствует, что важна похвала, а не успешное выполнение задания; и в своем стремлении к превосходству он всегда ожидает поощрительных комментариев со стороны своей семьи.

В жизни каждого ребенка бывают такие ситуации, которые родители либо просмотрели, либо неправильно поняли. Это означает, что положение каждого ребенка среди своих братьев и сестер различается. Первенец имеет исключительное положение в силу того, что он является некоторое время единственным ребенком в семье. Такое психологическое состояние незнакомо второму рожденному в семье ребенку. Младший встречается с целым рядом обстоятельств, известных не каждому ребенку, так как в течение определенного времени он остается самым маленьким и слабым в семейном окружении. Существуют различные варианты подобных ситуаций. Когда два брата или две сестры растут вместе, один из них, будучи старшим и естественно более опытным, уже преодолел те или иные трудности, которые младшему еще предстоит одолеть. Последний находится в менее благоприятном положении и чувствует это. Чтобы компенсировать возникшее чувство неполноценности, он изо всех сил старается опередить старшего брата или сестру.

Представители индивидуальной психологии, долгое время работавшие с детьми, обычно способны определить, какое место занимает ребенок в семейном созвездии. Если старший ребенок достиг нормального уровня развития, то у младшего есть стимул к большим усилиям, чтобы от него не отстать. В результате младший становится более активным и агрессивным. Если старший был слабым ребенком и развивался медленнее, младшего ничто не вынуждает прикладывать большие усилия в своеобразном соперничестве.

Следовательно, важно определить, какую позицию ребенок занимал в семье с детства, так как его можно понять до конца только в том случае, когда определено его место в семейной иерархии. Младшие дети несут на себе безошибочную печать того, что они самые маленькие в семье. Конечно, существуют исключения, но наиболее обычный тип младшего ребенка - это тот, кто хочет всех опередить, тот, кто никогда не бывает тихим и всегда спешит начать новое действие, руководствуясь чувством и верой в то, что он должен достичь большего, чем все остальные. Эти размышления важны в воспитании детей, так как обусловливают выбор определенных методов воздействия. Невозможно следовать одним и тем же правилам в обращении со всеми детьми. Каждый ребенок уникален и, классифицируя детей в соответствии с теми или иными типичными чертами, мы должны быть внимательны к каждому ребенку как к индивидууму. Это требование почти невозможно соблюсти в условиях школы, но оно вполне достижимо в семье.

Младший по возрасту всегда старается быть в центре внимания и в большинстве случаев преуспевает в этом.

Это чрезвычайно важное заключение, подвергающее сомнению гипотезу о том, что ментальность является врожденной. Между малышами из разных семей можно увидеть много общего, что говорит о несомненной ложности данной гипотезы.

Другой же тип ребенка, являющийся прямой противоположностью описанному выше активному - это пример абсолютно обескураженного подростка. Он ленив до крайности. Мы признаем, что такая, казалось бы, огромная разница между этими двумя типами может быть объяснена психологически. Никто так болезненно не воспринимает трудности, как ребенок, чрезмерно амбициозный в своем стремлении всех обойти. Амбиции делают его несчастным, и когда препятствия кажутся почти непреодолимыми, он сдается значительно быстрее, чем тот, чья борьба не имеет столь значимой цели. В случаях с младшими детьми мы видим олицетворение латинской поговорки "Aut Caesar, aut nullus", иначе говоря, "все или ничего".

	консультация психолога