 |
|
|
||||||||||||||
|
|
|
|
|||||||||||||
|
|
|
||||||||||||||
|
Той стороной, что была обращена к озеру, камень "говорил" на латыни. Все стихи для этой надписи я взял у алхимиков. Вот ее перевод: Одинок я в сиротстве своем, но найти меня можно всюду. Я един, но сам себе противопоставлен. Я и старец, и отрок. Не знаю я ни отца, ни матери. Ибо извлекли меня подобно рыбе из глубин, Или же пал я на землю, будто камень небесный. По горам и лесам странствую я, но скрыт я во человеках. Для каждого я смертен, но не подвластен времени переменам. И, наконец, под стихами Арнальдо де Виллановы я тоже сделал латинскую надпись: "В память о своем семидесятипятилетии и с благодарностью К. Г. Юнг. 1950". Работа закончилась, я снова и снова с удивлением смотрел на камень и спрашивал себя: какой во всем этом смысл? Камень находится вне Башни и некоторым образом объясняет ее. В определенном смысле он служит выражением обитателя Башни, но на языке не всем доступном. Знаете, что мне хотелось высечь на обратной стороне камня? "Le cri de Merlin!" (Он кричит о Мерлине. фр.). Потому что смысл, заключающийся в камне, напоминает мне о Мерлине в лесу, уже после того, как он удалился от мира. По преданию, люди иногда еще слышат его крики, но не могут их ни понять, ни объяснить. Мерлин является попыткой средневекового подсознания сотворить образ, подобный Парсифалю. Парсифаль христианский герой, тогда как Мерлин его тень, сын дьявола и девственницы. В XII веке, когда родилась легенда, еще не существовало предпосылок для такого ее понимания. Потому он уходит в лес, и потому "le cri de Merlin" даже после смерти. Крик этот, непонятный никому, означает, что Мерлин продолжает жить в этой своей нереализованной и бессознательной форме. Его история не может закончиться, она совершается всегда. Тайну Мерлина, как мне представляется, алхимики воплотили в образе Меркурия. Я пытался дать объяснение в психологии бессознательного, но она и по сей день не понята! Ведь в большинстве своем люди даже не знают, что бессознательное существует. Мое собственное категорическое знание о нем, естественно, не становится их знанием.
|
|
||||||||||||||