В Библиотеку →

Воистину нет более фундаментального открытия у Фрейда, чем бессознательное. Психоанализ можно определить как систему, основанную на признании того, что мы препятствуем осознанию наиболее значимых переживаний; что конфликт между бессознательной реальностью внутри нас и отрицанием этой реальности в нашем сознании часто приводит к неврозам и что невротические симптомы можно снять, а черты характера исправить, доведя бессознательное до осознания. Хотя Фрейд считал, что разоблачение бессознательного является наиболее важным средством лечения неврозов, его проницательность вышла далеко за рамки медицинских интересов. Он видел, насколько не соответствует действительности большая часть того, что мы думаем о себе, с каким постоянством мы заблуждаемся относительно самих себя и других; страстный интерес побуждал его прикоснуться к реальности, лежащей за пределами осознанных мыслей. Фрейд признал, что большая часть того, что реально внутри нас, не осознается, а большая часть того, что осознается, нереально. Эта приверженность к поиску внутренней реальности открыла новое измерение истины. Человек, которому неизвестен феномен бессознательного, убежден, что говорит правду, если говорит то, что знает. Фрейд показал, что все мы более или менее заблуждаемся в вопросе об истине. Даже если искренни в том, что мы осознаем, не исключено, что мы продолжаем лгать в том смысле, что наше сознание "ошибочно"; в нем не представлены лежащие под ним, внутри нас, реальные переживания.

Фрейд начал с рассмотрения проблемы на индивидуальном уровне. Вот несколько первых попавшихся примеров: допустим, человек испытывает тайное удовольствие, рассматривая порнографические картинки. Он не допускает мысли о том, что ему это интересно; сознательно он убежден, что считает такие картинки вредными и что его обязанность - позаботиться о том, чтобы они нигде не фигурировали. Тем самым он постоянно имеет дело с порнографией, рассматривает такие картинки, что якобы составляет часть кампании против них, и тем удовлетворяет свое желание. Но его совесть совершенно чиста. Его действительные желания бессознательны, а то, что осознается, - это рационализация, полностью скрывающая то, чего он не хочет знать. Так он умудряется удовлетворить свое желание, не вступая в конфликт с моралью. Другим примером мог бы стать отец, обладающий садистскими наклонностями, имеющий обыкновение наказывать своих детей и дурно обращаться с ними. Но он убежден, что бьет их потому, что это единственный способ научить их добру и предостеречь от свершения зла. Он не осознает, что испытывает садистское удовольствие, он осознает только рационализацию, свою идею об обязанности и правильном методе воспитания детей...

Страстное нежелание признать существование вытесненного содержания Фрейд назвал "сопротивлением". Его сила примерно пропорциональна силе вытеснения.

Хотя любой вид переживаний, разумеется, может подвергнуться вытеснению, из теоретических представлений Фрейда следует, что наиболее сильному вытеснению подвергаются сексуальные стремления, несовместимые с нормами цивилизованного человека, и в первую очередь инцестуальные стремления. Но, по Фрейду, враждебные и агрессивные побуждения также вытесняются настолько, насколько они противоречат существующим нравам и Сверх-Я. Каким бы ни было специфическое содержание вытесненных стремлений, с точки зрения Фрейда, они всегда представляют "теневую" сторону человека, антисоциальное, примитивное его содержание, не подвергшееся сублимации и противоречащее тому, что считается достойным цивилизованного человека. Надо еще раз подчеркнуть, что, по Фрейдовой концепции бессознательного, вытеснение означает, что не сам импульс, а осознание импульса не допускается; в случае с садистским импульсом, например, это означает, что я не осознаю своего желания причинять боль другим людям. Однако, это вовсе не означает ни того, будто я действительно не причиняю боли другим людям из чувства долга, ни того, будто, причиняя боль другим людям, я не осознаю, что они страдают от моих действий. Вполне возможно, что импульс не дает о себе знать просто потому, что я не сумел помешать его осознанию или найти ему подходящую рационализацию. В этом случае импульс будет продолжать существовать, но вытеснение его из сознания приведет к изъятию того, что касается его воздействия. Как бы то ни было, вытеснение означает искажение сознания человека, но не устранение запрещенных импульсов. А это значит, что бессознательные силы загоняются внутрь и скрытно определяют человеческие поступки.

Чем же, по мнению Фрейда, вызывается вытеснение? Мы уже говорили о том, что несовместимость этих импульсов с социальными и семейными нравами мешает им стать осознанными. Это положение относится к содержательной стороне вытеснения; но каков психологический механизм, с помощью которого осуществляется акт вытеснения? Согласно Фрейду, таким механизмом является страх. Наиболее ярким примером, который Фрейд использует в своей теории, служит вытеснение у мальчика инцестуальных стремлений к матери. Фрейд полагает, что маленький мальчик начинает бояться своего соперника - отца, особенно того, что отец кастрирует его. Страх заставляет его вытеснять свои желания из сознания и помогает ему переориентировать свои желания в других направлениях, хотя полученные в первом сражении шрамы никогда полностью не исчезнут. И хотя "боязнь кастрации" - это простейший вид страха, приводящий к вытеснению, согласно Фрейду, есть и другие страхи, такие, как страх оказаться нелюбимым, быть убитым или покинутым, которые принуждают человека вытеснять свои глубочайшие желания с не меньшей силой, чем первичный страх кастрации.

Занимаясь психоанализом, Фрейд упорно искал индивидуальные причины вытеснения, тем не менее было бы ошибкой полагать, будто его концепция вытеснения относится только к индивиду. Напротив, у Фрейдовой концепции вытеснения есть также и социальное измерение. Чем более высокой степени цивилизации достигает общество, тем более несовместимыми оказываются инстинктивные желания с существующими социальными нормами и тем выше должна быть степень вытеснения. Рост цивилизованности, по Фрейду, означает усиление вытеснения. Но Фрейд никогда не выходил за пределы чисто количественного и механистического истолкования общества и не рассматривал ни особенностей структуры общества, ни их влияния на вытеснение.

Если силы, вызывающие вытеснение, столь могущественны, то каким образом Фрейд надеялся сделать бессознательное сознательным, снять подавляющее воздействие с вытесненного? Хорошо известно, что именно этой цели и служит изобретенная им психоаналитическая процедура. Анализируя сновидения, занимаясь истолкованием "свободных ассоциаций", не прошедших внутреннюю цензуру, а также спонтанных мыслей пациента, Фрейд пытался прийти вместе с пациентом к пониманию того, что пациент раньше не знал: его бессознательного.

Каковы были теоретические предпосылки использования анализа сновидений и свободных ассоциаций для открытия бессознательного?

Вне всяких сомнений, в первые годы своих психоаналитических изысканий Фрейд разделял традиционную рационалистическую убежденность в том, что знание интеллектуально и теоретично. Он думал, что пациенту достаточно объяснить, почему имели место некоторые обстоятельства, и сообщить ему, что именно обнаружил психоаналитик в его бессознательном, чтобы это интеллектуальное знание, именуемое "интерпретацией", вызвало в нем изменения. Но вскоре Фрейду и другим психоаналитикам пришлось признать правоту положения Спинозы, согласно которому интеллектуальное знание благоприятствует изменениям лишь настолько, насколько оно эмоционально. Стало очевидным, что интеллектуальное знание, как таковое, никаких изменений не производит, за исключением разве того, что благодаря интеллектуальному знанию о своих бессознательных стремлениях, человек может лучше их контролировать, что является, однако, целью традиционной этики, а не психоанализа. До тех пор, пока пациент остается в позиции обособленного самонаблюдателя, он не имеет дела со своим бессознательным, в лучшем случае он лишь думает о нем, но не ощущает более широкой и глубокой реальности внутри себя. Обнаружение чьего-то бессознательного - это, конечно, не только интеллектуальный акт, но и эмоциональное переживание, которое вряд ли можно выразить словами. Это не означает, будто мышление и умозрение не могут предшествовать акту открытия; но акт открытия - это акт не мышления, а осознания, или, лучше - просто видения. Осознать бывшие бессознательными переживания, мысли или чувства не значит думать о них, а значит усмотреть их, точно так же осознавать, что ты дышишь, не значит думать об этом. Осознание бессознательного - это переживание, характеризующееся спонтанностью и внезапностью. Ваши глаза неожиданно открываются, и вы сами, и весь мир предстают перед вами в ином свете, с другой точки зрения. Пока длится переживание, оно обычно сопровождается заметной обеспокоенностью, после чего появляется новое ощущение силы. Процесс выявления бессознательного можно описать как ряд все расширяющихся, глубоко прочувствованных переживаний, превосходящих теоретическое, интеллектуальное знание.

Рассматривая вопрос о возможности превращения бессознательного в сознательное, особенно важно понять, какие факторы мешают этому процессу. Существует множество факторов, затрудняющих проникновение в бессознательное. Это косность мысли, отсутствие должной ориентации, безнадежность, отсутствие какой-либо возможности изменить реальные условия и прочее. Однако нет, пожалуй, ни одного фактора, несущего большую ответственность за трудности в превращении бессознательного в осознанное, чем механизм, который Фрейд назвал "сопротивлением". (Сопротивление - психоаналитический термин, который означает попытку человека защититься от испуга, вызванного ненадежным миром, где все колеблется, где человеку трудно определить, кто он и где он находится.)

Что же такое "сопротивление"? Как и многие другие открытия, оно настолько просто, что каждый может сказать, будто его может сделать любой человек; тем не менее, чтобы признать его, потребовался великий первооткрыватель. Возьмем пример: вашему другу предстоит поездка, которой он просто боится. Вы знаете, что он боится, его жена знает об этом, все об этом знают, кроме него самого. В первый день он заявляет, что плохо себя чувствует, на следующий день - что нет необходимости в такой поездке, еще через день - что есть лучшие, чем поездка, способы достигнуть того же самого результата, еще через день - что ваши настойчивые напоминания о поездке похожи на попытку оказать на него давление, а поскольку он не хочет, чтобы на него давили, он никуда не поедет, и так далее, пока он не скажет, что уже слишком поздно отправляться в путь, а поэтому нет смысла думать об этом и дальше. Если вы, однако, в самой тактичной форме упомянете, что он, возможно, не хочет ехать, потому что боится, вы столкнетесь не просто с отрицанием, а, скорее всего, с неистовым шквалом протестов и обвинений, который в конечном счете побудит вас извиниться или - если вы не хотите потерять его дружбу - даже заявить, что вы никогда не собирались говорить, будто он боится, и закончить свою речь внушительной фразой о его храбрости.

Что же произошло? Реальным мотивом нежелания ехать является страх. (В данном случае неважно, чего он боится; достаточно того, что его страх можно объективно оправдать или просто представить себе его причину.) Страх этот бессознателен. Однако ваш друг должен подобрать "разумное" объяснение своему нежеланию ехать - "рационализацию". (Рационализация - психоаналитический термин, обозначающий поиск ложных оснований, когда реальное психическое состояние подвергается псевдорациональным объяснениям.) Он может ежедневно изобретать новые виды рационализации ... или наоборот, настаивать на одном. Фактически не имеет значения, обоснована ли рационализация как таковая; важно то, что она не является ни действительным, ни достаточным основанием для его отказа ехать. Самое поразительное, однако, в том, с каким неистовством он реагирует на ваше упоминание подлинного мотива его поведения, насколько сильно его сопротивление. Не следовало ли нам скорее ожидать, что он будет доволен этим замечанием и благодарен нам за него, поскольку оно дает ему возможность овладеть подлинным мотивом своего нежелания? Но как бы мы ни представляли себе, что он должен бы испытывать, факт тот, что он этого не чувствует. Он просто не может вынести мысли о том, что он боится. Но почему? Есть несколько возможных объяснений. Вероятно, его нарциссический образ самого себя исключает страх, и если этот образ разрушить, его нарциссическое самолюбование, а вслед за ним чувства самоценности и безопасности оказались бы под угрозой. Или, может быть, его Сверх-Я, усвоенные им моральные правила о том, что хорошо и что плохо, сложились так, что в них резко осуждается страх и трусость, поэтому признать наличие страха означало бы для него признать, что он нарушил этот свод правил. Или, возможно, он испытывает потребность сохранить для своих друзей представление о человеке, которому неведом страх, потому что он настолько не уверен в их дружбе, что опасается, как бы они не перестали его любить, если узнают, что он боится. Любой из этих доводов может сработать, но почему это так? В первом случае ответ заключается в том, что его чувство самотождественности связано с этими образами. Если они "неистинны", кто же он тогда? Что есть истина? Каково его место в мире? Раз уж встают подобные вопросы, человек чувствует серьезную угрозу: он утратил привычную систему ориентации и вместе с ней - уверенность. Пробудившееся беспокойство Фрейд рассматривал не просто как боязнь чего-то особенного, вроде угрозы гениталиям или жизни и прочее; оно вызвано угрозой самотождественности. Сопротивление - это попытка защититься от испуга, который можно сравнить с испугом при небольшом землетрясении: ничего надежного, все колеблется; я не знаю ни кто я, ни где я. В самом деле, это переживание сродни некоторому умопомрачению...

В психоаналитической терминологии, ставшей теперь очень популярной, термином "бессознательное" пользуются, чтобы обозначить место внутри человека, нечто вроде подвала в доме. Эта мысль подкрепляется известным Фрейдовым делением личности на три части: Ид (Оно), Эго (Я) и Супер-эго (Сверх-Я). Ид (Оно) представляет собой совокупность инстинктивных желаний, и в то же время, поскольку большая их часть не допускается до уровня осознания, его можно отождествить с "бессознательным". Эго (Я), представляющее оформленную часть личности, насколько она охватывает действительность и осуществляет реалистическую оценку ее, по крайней мере в том, что относится к выживанию, можно считать выражением "сознания". Супер-эго (Сверх-Я), усвоенные отцовские (или общественные) требования и запреты, может быть и осознанным, и бессознательным, поэтому его нельзя отождествлять ни с бессознательным, ни с сознательным соответственно. Топографическое использование понятия "бессознательное" стимулировалось в дальнейшем основной тенденцией нашего времени мыслить категориями обладания, о чем речь еще впереди. Люди говорят, что у них бессонница, вместо того чтобы сказать, что они плохо спят, или что у них депрессия, вместо того чтобы сказать, что они подавлены; отсюда они говорят, что имеют машину, дом, ребенка так же, как у них есть проблема, чувство, психоаналитик - и бессознательное.

Вот почему столь многие сегодня предпочитают говорить о "подсознательном"; им кажется более ясным представить себе место, нежели функцию; но если я могу сказать, что действую бессознательно в чем-то, то нельзя сказать: "Я действую подсознательно". (То, как Юнг применял термин "бессознательное", не способствовало тому, чтобы избавиться от топографического подхода к этому понятию. Если для Фрейда бессознательное - это подвал, полный пороков, для Юнга бессознательное - это скорее пещера, наполненная первобытными и забытыми сокровищами человеческой мудрости (хотя и не только) и скрытая под процессом интеллектуализации.)

Другая трудность Фрейдовой концепции бессознательного состоит в том, что в ней прослеживается тенденция отождествлять некоторое содержание, инстинктивные стремления Ид с определенным состоянием осознанности или неосознанности, с бессознательным, хотя Фрейд позаботился о том, чтобы развести понятия бессознательного и Ид. Не следует упускать из виду то обстоятельство, что мы имеем дело с двумя совершенно разными понятиями: одно связано с некоторым набором инстинктивных импульсов, другое - с определенным состоянием восприятия - неосознаваемостью или осознаваемостью. Так уж случилось, что обычный человек в нашем обществе не осознает желание некоторых инстинктивных потребностей. Зато каннибал осознает желание вобрать в себя другое человеческое существо; человек с расстроенной психикой осознает то или иное архаическое желание, как, впрочем, и большинство из нас, в сновидениях. Что такое бессознательное, станет более ясным, если мы последовательно проведем разграничение между представлениями об архаическом содержании психики и о состоянии неосознаваемости, бессознательности.

	консультация психолога