В. РОСТ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОСТИ Для того, чтобы добиться стойких изменений в психике людей, несомненно, недостаточно уверять их, что они были избраны божеством. Кроме того, этот факт необходимо им каким то образом доказать, чтобы они в него поверили и сделали выводы из этой веры. В религии Моисея в качестве доказательства служил Исход из Египта; Бог, или Моисей от его имени, непрестанно взывал к этому свидетельству благоволения. Для того, чтобы поддерживать память об этом событии, был учрежден праздник еврейской Пасхи, или, скорее, давно укоренившееся празднество было наделено значением сохранения этой памяти. И все же это была только память: Исход относился к туманному прошлому. В настоящем признаки Божьей благосклонности были определенно скудны; история народа указывала, скорее, на его неблагосклонность. Примитивные народы часто свергали своих богов или даже жестоко наказывали их, если те оказывались не в состоянии справиться со своими обязанностями, обеспечивать им победу, счастье и покой. Во все времена отношение к царям не отличалось от отношения к богам; таким образом раскрывается древнее тождество: происхождение от общего корня. Так и современные народы имеют обыкновение изгонять своих королей, если слава их правления запятнана поражениями и сопутствующими потерями в деньгах и территории. Почему, однако, народ Израиля, чем хуже его Бог обращался с ним, тем с большим и большим смирением оставался верен ему - является проблемой, которую на данный момент мы должны оставить в стороне. Это может заставить нас поинтересоваться: не принесла ли народу религия Моисея чего то еще, кроме усиления чувства собственного достоинства, обусловленного осознанием того, что он избран. И действительно, легко можно обнаружить другой фактор. Эта религия принесла евреям еще и намного более величественную концепцию Бога или, если выразиться более скромно, концепцию более величественного Бога. Любой, кто верил в этого Бога, разделял с ним какую то часть его величия, мог ощущать себя возвышенным. Для неверующего это не совсем очевидно; но мы сможем, возможно, упросить понимание этого, если укажем на чувство превосходства, свойственное англичанину в чужой стране, пребывание в которой стало опасным в результате восстания - чувства, совершенно отсутствующего у жителей любого небольшого континентального государства. Ибо англичанин рассчитывает на то, что его правительство отправит военный корабль, если хоть один волос упадет с его головы, и что восставшие очень хорошо понимают это, тогда как небольшое государство вообще не имеет военных кораблей. Таким образом, чувство гордости за величие Британской империи основывается также и на осознании большей безопасности - защиты - которой пользуется отдельный англичанин. Это напоминает концепцию величественного Бога. И так как едва ли можно претендовать на помощь Богу в деле управления миром, то гордость Божьим величием сливается с гордостью своего избранничества. Среди заповедей религии Моисея есть одна, имеющая большее значение, чем это кажется на первый взгляд. Это запрет на создание образа Бога - принуждение поклоняться Богу, которого нельзя увидеть . Я подозреваю, что в этом пункте Моисей превзошел строгость религии Атона. Возможно, он просто хотел быть последовательным: в этом случае его Бог не имел бы ни имени, ни облика. Возможно, это была новая мера против злоупотребления магией . Но если этот запрет был принят, то он должен был иметь мощное влияние. Ибо он означал, что сенсорное восприятие ставилось на второе место после того, что можно было назвать абстрактной идеей - триумф интеллектуальности над чувственностью или, строго говоря, отречение от инстинктов, со всеми неизбежно вытекающими психологическими последствиями. На первый взгляд это не кажется очевидным, и для большей убедительности, мы должны припомнить другие подобные процессы в развитии человеческой цивилизации. Самый ранний из них и, наверное, самый значительный покрыт мраком первобытных времен. Его удивительные последствия вынуждают признать, что он действительно имел место. У наших детей, невротических взрослых, а также у примитивных народов мы встречаемся с ментальным явлением, которое описываем как веру во "всемогущество мыслей". По нашему мнению, оно заключается в переоценке влияния, которое наши умственные (в этом случае интеллектуальные) действия могут оказывать на изменение окружающего мира. В сущности вся магия, предшественник нашей техники, основана на этой предпосылке. Вся магия слов также относится к этому, как и убежденность в силе, связанной со знанием и произнесением имени. Мы предполагаем, что феномен "всемогущества мыслей" отражал чувство гордости человечества за развитие речи, которое привело к такому удивительному продвижению интеллектуальной деятельности. Было открыто новое царство интеллектуальности, в котором решающими стали идеи, воспоминания и умозаключения в противоположность низшей психической деятельности, сущностью которой является непосредственное чувственное восприятие. Это, бесспорно, была одна из самых важных ступеней на пути к очеловечиванию, [с. 212] Намного легче представить себе другой процесс, происходивший позднее. Под влиянием внешних факторов, в которые у нас нет необходимости здесь вникать и часть которых к тому же недостаточно известна, вышло так, что на смену матриархальному социальному пороку пришел патриархальный - что, конечно, повлекло за собой революцию в правовых положениях, господствовавших до сих пор. Это этой революции, похоже, до сих пор можно слышать в Орестее Эсхила . Но этот поворот от матери к отцу указывает к тому же на победу интеллектуальности над чувственностью - то есть на прогресс цивилизации, та как материнство доказывается свидетельством чувств, а отцовство является гипотезой, основанной на предположениях и предпосылках. Таким образом, выбор между мыслительным процессом и сенсорной перцепцией в пользу первого оказался важным шагом. В какой то момент между двумя упомянутыми мной событиями произошло еще одно, которое более всего сходно с тем, что мы исследуем в истории религии. Люди оказались вынуждены признать "интеллектуальные" [geistig] силы в целом - то есть, силы, которые не могут быть постигнуты органами чувств (в частности зрением), но действие которых тем не менее приводит к несомненному и действительно исключительно мощному эффекту. Если мы можем полагаться на свидетельство языка, то именно движение воздуха послужило прототипом интеллектуальности [Geistigkut], так как интеллект [Geist] получил свое название от дыхания ветра - animus, spiritus и древнееврейского ruach (дыхание). Это также привело к открытию разума [Seele (души)] как интеллектуальной [geistigen] основы людей. Наблюдение обнаружило движение воздуха еще раз в человеческом дыхании, которое прекращается, когда человек умирает. По сей день умирающий человек "выдыхает свою душу" [Seele]. Однако теперь мир духа [Geisterreich] открыт для людей. Люди были готовы приписывать душу [Seele], которую открыли в себе, всему в природе. Весь мир был одушевленным [beseelt]; и науке, которая пришла много позднее, довелось немало поработать, чтобы еще раз лишить мир его души; на самом деле она не завершила это дела даже сегодня . Моисеев запрет поднял Бога на более высокий уровень интеллектуальности, и таким образом был открыт путь для дальнейших изменений идеи Бога, которые нам еще предстоит описать. Но мы вначале можем рассмотреть другой результат запрета. Вследствие всех таких продвижений в интеллектуальном развитии, увеличивалось чувство собственного достоинства человека, он становился гордым - ощущал себя стоящим выше по отношению к другим людям, все еще остающимся под властью чувственности. Моисей, как мы знаем, передал евреям возвышенное чувство избранности. Дематериализация бога внесла новый ценный вклад в и тайную сокровищницу. Евреи сохранили свою склонность к интеллектуальным интересам. Политические невзгоды научили нацию дорожить той единственной собственностью, которая у нее оставалась - своей литературой. Сразу же после разрушения Титом Храма в Иерусалиме - раввин Йоханан бен Заккан попросил открыть первую школу Торы в Ябне . С этого времени именно священное писание и интеллектуальный интерес к нему держали этих разбросанных повсюду людей вместе. Все это широко известно и признано. Я хотел лишь добавить, что это характерное развитие сущности еврейского народа было обусловлено Моисеевым запретом поклонения Богу, имеющему зримую форму. Преимущество, которое еврейский народ отдает интеллектуальным занятиям на протяжении почти двух тысячелетий, конечно же, не осталось без результата. Это помогло сдерживать жестокость и тенденцию к насилию, которые проявляются там, где народным идеалом является развитие физической силы. В гармонии развития интеллектуальной и физической деятельности, такой, которой достиг греческий народ, евреям было отказано. По крайней мере их выбор в этом отношении был сделан в пользу более ценной альтернативы .
|