 |
|
|
||||||||||||||
|
|
|
|
|||||||||||||
|
|
|
||||||||||||||
|
Карл Густав Юнг - "Брак как психологическое взаимоотношение"
Рассматриваемый как психологическое взаимоотношение, брак представляет собой чрезвычайно сложную структуру, образованную целым рядом субъективных и объективных факторов и большей частью весьма разнородной природы. Поскольку здесь я хочу ограничиться чисто психологическими проблемами брака, то должен пренебречь, в основном, объективными факторами юридического и социального характера, хотя эти факторы не могут не оказывать ясно выраженного влияния на психологические взаимоотношения между супругами. Всякий раз, когда мы говорим о "психологическом взаимоотношении", мы предполагаем сознательное взаимоотношение, ибо не существует такой вещи как психологическое взаимоотношение между двумя людьми, находящимися в состоянии бессознательности. С психологической точки зрения, они были бы совершенно не связаны друг с другом. С какой-то другой точки зрения, например, физиологической, их можно было бы счесть связанными, однако их связь нельзя было бы назвать психологической. Разумеется, хотя такая тотальная бессознательность, какую я только что предположил, на самом деле не встречается, тем не менее парциальная бессознательность - явление отнюдь не редкое, и масштабами его существования ограничивается наличие психологического взаимоотношения. У ребенка сознание возникает из глубин бессознательной психической жизни, сначала и виде изолированных островков, которые постепенно объединяются, образуя "континент", непрерывный массив сознания. Прогрессирующее умственное развитие означает, фактически, расширение сознания. И только с возникновением непрерывного сознания, не раньше, становится возможным психологическое взаимоотношение. Насколько нам известно, сознание - это всегда эго-сознание. Чтобы сознавать себя, я должен быть способен отличать себя от других. Взаимоотношение может иметь место лини, там, где это отличие существует. Но даже если такое отличие проводится в общих чертах, обычно оно неполное, -потому что обширные области психической жизни все еще остаются бессознательными. Поскольку невозможно провести отличие между бессознательными содержаниями, то на этой территории невозможно и установить взаимоотношение; здесь еще господствует изначальное бессознательное состояние примитивной тождественности эго с другими, то есть полное отсутствие взаимоотношений. Достигшие брачною возраста молодые люди конечно же обладают эго-сознанием (как правило, девушки в большей степени, чем юноши), но поскольку они лишь недавно вышли из тумана изначальной бессознательности, то наверняка должны иметь широкие зоны, которые еще находятся в тени и, До известной степени, мешают образованию психологического взаимоотношения. На практике это означает, что молодому мужчине (или юной женщине) доступно лишь ограниченное понимание себя и других, а значит, они недостаточно осведомлены как о своих мотивах, так и о мотивах других людей. Как правило, мотивы, лежащие в основе их поступков, преимущественно бессознательны. Конечно, субъективно, такой молодой человек (или девушка) считает себя в высшей степени сознательным и осведомленным, ибо все мы постоянно переоцениваем существующее содержание сознания; именно потому на нас и производит стиль сильное впечатление обнаружение того, что нечто, казавшееся нам конечной вершиной, есть лишь первая ступенька в очень долгом и трудном восхождении к вершине подлинной. Чем больше зона бессознательности, тем в меньшей степени брак оказывается делом свободного выбора, что субъективно проявляется в том фатальном принуждении, которое человек так Остро ощущает, когда он влюблен. Эта компульсия может существовать и при отсутствии влюбленности, хотя и в менее приятной форме. Бессознательные мотивации могут иметь как личную, так и общую природу. Прежде всего, сюда относятся мотивы, ведущие свое происхождение от родительского влияния. Взаимоотношения молодого человека с матерью, а девушки - с отцом, являются, в этом плане, детерминирующим фактором. Именно прочность связи с родителями бессознательно влияет на выбор мужа или жены, - либо положительно, либо отрицательно. Сознательная любовь к одному из родителей благоприятствует выбору похожего на него брачного партнера, тогда как бессознательная привязанность (которая вовсе не обязана выражать себя сознательно в виде любви) затрудняет выбор и навязывает характерные поправки. Для того, чтобы их понять, нужно, прежде всего, знать причины бессознательной привязанности к родителям и при каких обстоятельствах она насильственно изменяет иди даже блокирует сознательный выбор. Вообще говоря, вся та жизнь, которую родители могли бы прожить, но не прожили, потому что следовали искусственным мотивам, передается в форме субституции их детям. Другими словами, детей как бы вынуждают двигаться в направлении, которое предназначено компенсировать все, что осталось неосуществленным в жизни их родителей. Поэтому-то сверхдобродетельные родители, случается, имеют что называется "безнравственных" детей, а безответственный мот-отец имеет сына с явно болезненным честолюбием и т. д. Наихудшие последствия вызывает искусственная бессознательность родителей. Возьмем, к примеру, историю матери, которая умышленно удерживает себя от осознания происходящего с тем, чтобы не нарушать видимость "хорошего" брака. Бессознательно она, вероятно, привязывает к себе сына, в качестве более или менее подходящей замены мужа. В результате сын, если он не доведен этим прямо до гомосексуализма, принуждается к изменению своего выбора в направлении, противном его истинной натуре. Например, он женится на девушке, которая явно уступает его матери и поэтому не способна конкурировать с ней; или увлечется женщиной деспотичного и властолюбивого нрава, которой, возможно, удастся оторвать его от матери. Выбор супруги(а), если инстинкты не были загублены, может остаться свободным от этих влияний, но раньше или позже они дадут о себе знать в качестве разного рода препятствий. Более или менее инстинктивный выбор можно, пожалуй, считать наилучшим с точки зрения продолжения рода, однако он не всегда удачен психологически, поскольку между чисто инстинктивной и индивидуально развитой личностью зачастую существует необычайно большое различие. И хотя в таких случаях, благодаря чисто инстинктивному выбору, могло бы иметь место улучшение и укрепление "породы", индивидуальное счастье скорее всего пострадало бы при этом. (Разумеется, в данном контексте слово "инстинкт" это не более чем собирательный термин для всех возможных органических и психических факторов, природа которых по большей части нам неизвестна.) Если бы человеческого индивида можно было рассматривать исключительно как инструмент для сохранения вида, тогда чисто инстинктивный выбор супруги(а) оказался бы самым лучшим. Но так как основа такого выбора бессознательна, то на ней удается построить только что-то вроде безличной любовной связи (liaison), какую можно наблюдать в совершенстве у примитивных народов. Если мы вообще вправе говорить здесь о "взаимоотношении", то в лучшем случае это будет лишь слабым отблеском того, что мы обычно имеем в виду: очень холодной любовной связью безличного характера, полностью регулируемой традиционными обычаями и предрассудками, прототипом любого конвенциального брака. Когда брак не устраивается под влиянием благоразумия, расчета или так называемой любящей заботы родителей и когда древние инстинкты детей не загублены неправильным воспитанием или скрытым воздействием скопившихся и оставленных без внимания родительских комплексов, брачный выбор обычно следует бессознательным мотивировкам инстинкта. Бессознательность имеет своим результатом недифференцированность или бессознательную тождественность. Практическим следствием будет то, что один человек станет предполагать у другого наличие такой же психологической структуры, как и у него самого. Нормальная половая жизнь, как общий жизненный опыт с вроде бы сходными целями (aims), еще больше усиливает чувство единства и тождественности. Это состояние описывается как состояние полной гармонии и превозносится как великое счастье ("Одно сердце и одна душа"), и не без основания, поскольку возвращение к изначальному состоянию бессознательного единства есть как бы возвращение в детство. Отсюда и ребяческое поведение всех влюбленных. Более того, это как бы возвращение в утробу матери, в изобилующие возможностями глубины еще бессознательного творчества. Это поистине подлинное и неоспоримое переживание (experience) Божественного, чья трансцендентная сила стирает и поглощает все индивидуальное, настоящая общность с жизнью и безличной властью судьбы. Водя индивидуума распоряжаться собой оказывается сломленной: женщина становится матерью, мужчина отцом, и таким образом оба лишаются свободы и делаются орудиями влечения к жизни. Здесь взаимоотношение остается внутри границ биологической инстинктивной цели, сохранения вида. Поскольку эта цель имеет коллективную природу, психологическая связь между мужем и женой тоже будет, по существу, коллективной, и потому не может рассматриваться как индивидуальное взаимоотношение в психологическом смысле. Мы можем говорить о таковом лишь тогда, когда понята природа бессознательных мотиваций выбора и разрушена изначальная тождественность. Брак редко, а возможно, и никогда не развивается до индивидуального взаимоотношения гладко и без кризисов. Без боли рождение сознания не происходит. Путей, ведущих к сознательному пониманию (realization), много, но все они подчиняются определенным законам. Обычно изменение начинается с наступлением второй половины жизни. Середина жизни - это время огромной психологической важности. Ребенок начинает свою психологическую жизнь в пределах очень узких границ, внутри магического круга матери и семьи. По мере созревания он расширяет свой горизонт и свою собственную сферу влияния; его надежды и устремления обращены к расширяющейся сфере личной власти и собственности; желание простирается к миру в непрерывно растущих масштабах; воля индивидуума становится все более и более тождественной естественным целям бессознательных мотиваций. Таким образом человек вдыхает собственную жизнь в свои создания, пока они, наконец, не начинают жить сами по себе, множиться, и вот они незаметно перерастают его. Матерями завладевают их дети, мужчинами их творения, и то, что первоначально вызывалось к жизни с таким трудом и напряжением, теперь невозможно сдержать. То, что прежде было страстным увлечением, становится обязанностью и, наконец, невыносимым бременем, вампиром, жирующим за счет жизни своего создателя. Середина жизни время наибольшего раскрытия, когда человек еще отдает своему делу все силы и способности. Но это и то время, когда сдается вечер, начинается вторая половина жизни. Страсть изменяет свою внешность и теперь называется долгом: "я хочу" становится непоколебимым "я должен", а повороты пути, которые да были неожиданными и приносили с собой открытия, притупляются привычкой. Вино перебродило и начинает отстаиваться, становясь прозрачным. Если все идет хорошо, развиваются консервативные наклонности. Вместо того чтобы смотреть вперед, человек все чаще. невольно оглядывается назад и начинает всячески осмысливать прожитые годы. Делаются попытки отыскать. свои истинные мотивации и, в этом отношении, совершаются подлинные открытия. Критическое рассматривание самого себя и своей судьбы дает ему возможность распознать собственное своеобразие. Однако это прозрение дается ему не легко; оно достигается только ценой сильнейших потрясений. Так как цели второй половины жизни иные, нежели первой, когда человек слишком долго засиживается в юношеской позиции (attitude), это вызывает у него разлад желаний (a division of hte will). Сознание еще проталкивается вперед, повинуясь, так сказать, собственной инерции, а бессознательное отстает, потому необходимые для дальнейшей экспансии сила и внутренняя шесть уже истощены. Этот разлад с самим собой порождает неудовлетворенность, и, поскольку человек не сознает реального положения дел, то обычно он проецирует причины такой неудовлетворенности на своего партнера. Таким путем создается критическая атмосфера, необходимое вступление к сознательному пониманию. Обычно такое состояние возникает у супругов не временно. Даже наилучший брак не в состоянии стереть индивидуальные различия до такой степени, чтобы душевное состояние супругов было абсолютно идентичным. В большинстве случаев один из них адаптируется к браку значительно быстрее другого. Одному, кто основывается на позитивных взаимоотношениях с родителями, почти или совсем не приходится испытывать затруднений в приспособлении к партнеру, тогда как другому помехой в этом может стать глубоко укоренившаяся бессознательная связь с родителями. Поэтому он достигнет полной адаптации позже, и поскольку она достигается с большим трудом, то вполне может оказаться более прочной и долгосрочной. Эти различия в темпе и в степени духовного развития являются главными причинами типичной трудности, обнаруживающей себя в критические моменты. Говоря о "степени духовного развития", я не имею в виду какую-то особенно богатую или великодушную натуру. Это совсем не так. Под этим я понимаю скорее определенную сложность ума или характера, сравнимую с играющим множеством граней самоцветом в противопоставлении его простой кубической форме. Есть такие многосторонние и в известной мере проблематичные натуры, отягощенные иногда довольно трудно согласующимися наследственными чертами. Приспособление к таким натурам или же их приспособление к более простым личностям всегда проблема. Эти люди, обладая определенной склонностью к диссоциации, обычно наделены способностью отделять, на длительное время несочетаемые черты характера, тем самым выдавая себя за гораздо более простых людей, чем есть на самом деле; или, может случиться так, что как раз их многосторонность и чрезвычайная гибкость придадут им особое обаяние в глазах других. Их партнеры могут легко затеряться в такой, подобной лабиринту, натуре, находя там столько возможностей обогащения личного опыта, что они целиком поглощают их собственные интересы, иногда не вполне приемлемым образом, поскольку теперь их единственным занятием становится прослеживание в другом человеке всех извивов и изгибов его характера. На этом нуги так много доступного опыта (experience), что он окружает, если не сказать затопляет, более простую личность. Она поглощается своим более сложным партнером и не способна найти выход из такого положение. Это чуть ли не обычное явление, когда женщина, духовно, полностью умещается в своем муже, а мужчина, эмоционально, полностью помещается в своей жене. Пожалуй, можно было бы охарактеризовать это как проблему "содержимого" ("contained") и "содержащего" ("container") "Содержимый" ощущает себя живущим полностью в рамках брака. Его отношение (attitude) к брачному партнеру безраздельно: вне брака не существует существенных обязанностей и обязательных интересов. Неприятной стороной этого, в других отношениях идеального партнерства является беспокоящая зависимость от личности, которая никогда не будет не то что понята, но даже "осмотрена" ко всей ее полноте, и потому не вполне заслуживает доверия. Огромное же преимущество "содержимого" заключено в его собственной цельности (undividedness) фактор, немаловажный в психической организации.
|
|
||||||||||||||