В Библиотеку →

Анализ сновидений

Эту книгу я начал с выявления различий между знаками и символами. Знак всегда меньше, чем представляемое им понятие, тогда как символ всегда заключает в себе больше, чем его очевидное и сразу приходящее на ум значение. Более того, символ это естественный и спонтанно возникающий продукт. Ни один гений не брался за перо или кисть со словами; "Ну, сейчас я сотворю какой-нибудь этакий символ". Ни один человек не может взять более или менее рациональную мысль, полученную путем логических умозаключений или направленным усилием, и придать ей "символическую" форму. В какие бы фантастические одежды ни облечь ее, она останется знаком, прикрывающим стоящую за ним рациональную идею, а не символом, таящим в себе что-то неведомое. Сны спонтанно порождают символы, поскольку сами случаются, а не изобретаются. Поэтому они являются основным источником всех наших знаний о том, что входит в понятие "символичность".

Я должен отметить, однако, что символы появляются не только во сне, но и в любых психических проявлениях. Бывают символические чувства и мысли, действия и ситуации. Зачастую создается впечатление, что даже неживые объекты взаимодействуют с подсознанием, создавая повторяющиеся символические ситуации. Известны многочисленные факты, достоверность которых не вызывает сомнений, когда часы останавливались после смерти их владельца. Один такой случай произошел с маятниковыми часами Фридриха Великого во дворце Сан-Суси: они перестали идти после кончины императора. Известны также аналогичные случаи, когда с приходом смерти разбивается зеркало или падает картина, или когда при сильном эмоциональном возбуждении одного из живущих в доме происходят мелкие, но необъяснимые по-ломки.

Хотя скептики отказываются верить в подобные истории, они, тем не ме-нее, время от времени происходят. Одно только это должно было бы стать серьезным доказательством их психологического значения. Существует, кроме того, ряд символов (в том числе и важнейшие из них), которые по своей сущности и происхождению являются не индивидуальными, а коллективными. Это главным образом религиозные образы. Верующие считают их возникновение божественным через "откровения". Скептики же категорически утверждают, что их просто придумали. Не правы ни те, ни другие.

Скептики верно отмечают, что религиозные символы и концепции веками являлись объектом заботливой и вполне сознательной работы по их усовершенствованию. Так же верно и утверждение верующих о том, что их первоисточник настолько глубоко сокрыт под таинственным покровом прошлого, что кажется, будто они имеют нечеловеческое происхождение. В действительности они есть "коллективные представления", порожденные первобытными снами и творческими фантазиями, и как таковые являются спонтанно и непреднамеренно возникшими проявлениями, никем специально не придуманными.

Этот факт, как будет разъяснено ниже, имеет непосредственное и особенное отношение к толкованию сновидений. Очевидно, что человек, придерживающийся мнения о символическом характере снов, будет толковать их иначе, чем тот, кто считает, что мысль или эмоция, несущая основной заряд энергии, заранее известна и лишь "маскируется" сном. В последнем случае толковать сны бессмысленно, ибо вы обнаружите лишь то, что заранее вам известно.

Именно по этой причине я всегда говорил ученикам: "Научитесь всему, что известно о символичности, и забудьте об этом при анализе конкретного сновидения". Этот совет настолько полезен и практичен, что я взял за правило напоминать самому себе, что я никогда не пойму чужой сон настолько, чтобы верно его истолковать.

Я делал так с целью остановки потока моих собственных ассоциаций и реакций, которые в противном случае могли бы затмить неуверенную и нестабильную реакцию пациента. Работа по исследованию содержания сна и точному определению его посыла (то есть помощи подсознания сознанию) имеет огромное терапевтическое значение и должна проводиться максимально тщательно.

Это место хорошо иллюстрирует сон, приснившийся мне еще во времена совместной работы с Фрейдом. Мне приснилось, что я нахожусь у себя дома, скорее всего на втором этаже, в уютной приятной гостиной, меблированной под XVIII век. Меня поразило, что я никогда не видел этой комнаты раньше, и я заинтересовался, что из себя представляет первый этаж. Спустившись вниз, я увидел мрачноватые апартаменты с обшитыми деревом стенами и внушительной мебелью XVI века, а может, даже более старинной. Мое удивление и любопытство усилились. Я захотел изучить весь дом и спустился в подвал. Там была дверь, за которой оказались каменные ступени, ведущие в большую комнату, походящую на склеп. Ее пол был покрыт здоровенными каменными плитами, а стены казались очень древними. Изучив кладку, я обнаружил, что раствор перемешан с кирпичной крошкой. Это явно были древнеримские стены. Мое возбуждение усилилось. В углу помещения одна из плит оказалась с металлическим кольцом. Приподняв ее, я увидел узкую череду ступеней, ведущих в какую-то пещеру, напоминавшую доисторическое захоронение. На полу виднелись два черепа, остатки костей, обломки битой посуды. На этом я проснулся.

Если бы Фрейд, анализируя этот сон, стал бы по моей методе изучать вызванные им ассоциации, а также подтекст сновидения, то чего бы только он не услышал но, увы, он наверняка отклонил бы мой рассказ как попытку уйти от сути.

На самом деле этот сон был кратким изложением моей жизни, а точнее этапов развития моих взглядов. Я рос в доме, построенном двести лет назад, нашей мебели было тоже около двух сотен лет, а наибольшим до сих пор потрясением души и разума было для меня столкновение с философией Канта и Шопенгауэра. Сенсацией того времени стала публикация работ Чарльза Дарвина.

Незадолго до этого я жил средневековыми представлениями своих родителей, для которых весь мир с его обитателями находился под покровительством Господнего всемогущества и провидения. Эти представления можно было сдавать в утиль.

	консультация психолога