 |
|
|
||||||||||||||
|
|
|
|
|||||||||||||
|
|
|
||||||||||||||
|
Гринейкр Гринейкр пытается примирить Фрейда и Ранка, заявляя, что противоречия между ними по вопросу о родовой травме не являются непреодолимыми. Она не согласна с Фрейдом, что позиция Ранка автоматически исключает возможное влияние конституциональных факторов. Гринейкр считает, что в процессе родов очень вероятно взаимодействие между конституциональными, или наследственными, и случайными факторами. Более того, если мы предположим, как делает Фрейд, что родовая травма достаточно значима, чтобы служить прототипом тревоги, тогда тяжесть травмы в большей степени может сказываться на последующей тревоге, чем он допускает. Что касается критических замечаний Фрейда относительно приписывания родам весомого психологического содержания, то Гринейкр предлагает воспользоваться ее формулировкой реакции, предвосхищающей тревогу, что изложено выше. В итоге, правильная точка зрения на влияние родовой травмы, по мнению Гринейкр, находится между позициями двух исследователей; влияние не столь велико, как постулирует Ранк, и не столь незначительно, как полагает Фрейд. Фоудор Фоудор, как мы видели, подчеркивает первостепенное значение внутриутробного опыта и родовой травмы в развитии личности. Переход от пренатальной жизни к постнатальной является, по его мнению, испытанием, сравнимым по серьезности со смертью. Фоудор утверждает, что страх смерти фактически возникает при рождении; оба события по сути подобны и в бессознательном обозначаются взаимозаменяемыми символами. Травматический опыт рождения настолько ужасен, что природа позаботилась о вытеснении его из детской памяти. Многие символы пережитого при родах страха универсальны и могут быть сразу опознаны. Наиболее распространенные фантазии сновидений, в которых родовая травма заявляет о себе, следующие: ползание через узкие отверстия; врастание в землю, погружение в грязь или песок; раздавливание и сжатие; утопление; засасывание водоворотом или утаскивание крабами, акулами, крокодилами; страх быть проглоченным дикими животными или монстрами; кошмары удушения или захоронения заживо; фобии увечья или смерти. В качестве резюме Фоудор предлагает положения, которые он называет четырьмя принципами пренатальной психологии: В повседневной жизни роды являются травматичными почти в каждом случае. Продолжительным родам сопутствуют большая родовая травма и более серьезные психические осложнения. Интенсивность родовой травмы пропорциональна повреждениям, которые ребенок получает во время родов или сразу после появления на свет. Любовь и забота о ребенке непосредственно после родов играют решающую роль в уменьшении длительности и интенсивности травматических последствий. Заключение Среди психоаналитиков Гринейкр и Фоудор конкретно формулируют влияние пренаталыюй среды на развитие личности. В их позициях прослеживается общность, хотя по ряду аспектов имеет место расхождение взглядов. Оба исследователя подчеркивают важность пренатального периода в формировании личности, высказывают согласие в том, что временами пренатальные условия бывают травматичными. Причину дискомфорта они усматривают во внешнем мире. Гринейкр отмечает беспокойство плода от громких звуков; Фоудор говорит о пагубном влиянии интенсивных половых сношений родителей. Наиболее существенное различие рассматриваемых подходов - в описании механизмов воздействия и характере доказательств. Гринейкр говорит о прообразе тревоги, возникающем на простом рефлексивном уровне посредством условно-рефлекторной связи; Фоудор обращается к содержательному психологическому анализу и вводит понятие "организмическое сознание", благодаря которому возможна телепатическая связь между матерью и плодом. В качестве доказательства Гринейкр использует клинические и экспериментальные наблюдения за активностью плода. Фоудор обосновывает свои взгляды интерпретацией сновидений, собственных и рассказанных больными, - так называемых "пренатальных сновидений". На значение самого рождения указывают Фрейд, Ранк, Гринейкр и Фоудор. Позиция Фрейда представляется наиболее консервативной. Он упоминает о беззащитности новорожденного перед потоком раздражений внешнего мира. Ситуация рождения становится моделью для всех последующих проявлений тревоги, изначально имеющей место при биологическом отделении от матери, а затем принимающей психологические формы. Фрейд минимизирует важность случайных факторов в процессе рождения и отрицает возможность сознания в этот период. Ранк отводит родовой травме центральную роль, рассматривая ее как шок, создающий резервуар тревоги, пропорции которой освобождаются в течение всей жизни. У новорожденного, по его мнению, формируются устойчивые зрительные впечатления о болезненном отделении от матери, поэтому будущие отделения любого рода видятся как угрожающие. Все последующие наслаждения предполагают восстановление внутриутробного удовлетворения. Эта цель лучше всего достигается в сексуальном акте, символизирующем воссоединение с матерью. Гринейкр занимает промежуточную позицию между Фрейдом и Ранком по данному вопросу. Она допускает присутствие конституциональных и случайных факторов в процессе рождения, но реакцию новорожденного определяет как "прототип тревоги" вместо введенного Ранком понятия "зрительные впечатления". Фоудор занимает радикальную позицию. Он считает родовую травму наряду с пренатальным периодом факторами, почти исключительно определяющими развитие личности.
|
|
||||||||||||||