13. Педагогические ошибки В воспитании детей есть некоторые вещи, которых родитель или учитель не должны допускать, чтобы не лишить ребенка уверенности в себе. Он никогда не должен расти без надежды из-за того, что его усилия не вызывают немедленного успеха; он не должен заранее переживать поражение из-за своей вялости, или апатии, или крайней пассивности, как не должен поддаваться и предубеждению, что на свете есть одаренные и бездарные дети. Индивидуальная психология утверждает, что заниматься надо всеми детьми, чтобы активизировать их умственные способности, вселяя в них больше мужества, больше веры в себя; детей надо учить не воспринимать трудности в качестве непреодолимых препятствий, а с готовностью встречать эти трудности и преодолевать их. Успех не всегда сопровождает эти усилия, но многие случаи, оказавшиеся успешными, являются достаточной компенсацией для тех, что не показывают зримых результатов. Можно предложить следующий интересный случай, в котором наши усилия возымели успех. Речь идет о 12-летнем мальчике, шестой год учившемся в начальной школе. У него была очень низкая успеваемость, что его самого ничуть не беспокоило. Судьба мальчика была поистине несчастливой. Из-за рахита он не мог ходить до трех лет. К четырем годам он произносил всего несколько слов. А когда мальчику исполнилось 4 года, мать отвела его к детскому психологу, который заявил, что случай с ее сыном безнадежный. Однако мать не поверила этому заключению и поместила ребенка в учреждение по коррекции детей. Там он развивался медленно и без особой помощи со стороны специалистов. Когда он достиг шестилетнего возраста, было решено, что он может поступать в школу. В течение первых двух школьных лет с ним занимались дома дополнительно по учебной программе потому, чтобы он смог сдавать переводные экзамены. Ему удалось закончить третий, а также и четвертый классы. Ситуация же в школе и дома была следующей. Демонстрируя чрезвычайную леность, он старался всегда быть на виду в школе; он жаловался, что ему не удается сосредоточиться и сконцентрировать внимание на уроках. Он плохо ладил со школьными товарищами, терпел их насмешки и всегда выставлял себя слабее других. В школе у него был лишь один друг, которого он очень любил и с ним одним проводил время. Остальных детей он находил неприятными и не мог наладить с ними контакта. Учитель сетовал, что мальчик слаб в математике и не может писать; и это несмотря на то, что он был убежден в способности мальчика учиться так же успешно, как и другие. В свете этих фактов из жизни мальчика и тех возможностей в учебе, которые он имел на тот момент, стало ясно, что подход к нему был основан на ошибочном диагнозе. В то время как это был ребенок, страдающий от постоянного чувства неполноценности, вернее, речь идет о комплексе неполноценности. У мальчика был старший брат, который во всем делал успехи. Родители его утверждали, что он мог поступить в среднюю школу без подготовки. Родители вообще любят говорить, что их детям необязательно специально готовиться, и те сами не упускают возможности похвастаться этим. А ведь несомненно, что учение без изучения наук, без труда невозможно. По-видимому, старший брат научился черпать все знания на уроках, будучи чрезвычайно внимательным в классе и удерживая в памяти то, что видел и слышал в школе. Детям же, которые не столь внимательны на классных занятиях, приходится затем наверстывать упущенное дома. И какая же оказалась разница между этими двумя мальчиками! Младшему постоянно приходилось быть под влиянием гнетущего чувства, что он менее способен, чем его брат, и что он и ногтя его не стоит. Вполне вероятно, что об этом он слышал частенько и от своей матери, когда та была недовольна им, а также и от брата, который нередко называл его дураком или идиотом. Как рассказывала мать, ее старший сын часто бил своего братишку за то, что тот ему не подчинялся. И вот перед нами результат: человек, считающий себя хуже других. Казалось, сама судьба подтверждала эту его веру. Школьные товарищи смеялись над ним; в учебе у него никогда ничего не удавалось; он говорил, что никак не может сосредоточиться. Любая трудность пугала его. Время от времени учитель намекал мальчику, что ему не место ни в этом классе, ни, возможно, в этой школе. И не удивительно, что ребенок в конце концов уверился в том, что ему не выбраться из положения, в которое он попал; и он признал правоту мнения окружающих о себе. А это уже трагедия, когда ребенок настолько потерял мужество, что разуверился в будущем. Эту неуверенность в будущем можно было легко увидеть не только потому, как он дрожал или бледнел, когда мы заговаривали с ним в ободряющей манере, но также и по одному признаку, который следует всегда отмечать. Когда мы спрашивали его о возрасте (а мы знали, что ему 12 лет), он отвечал, что ему 11. Подобный ответ нельзя принимать за некую случайность, так как большинство детей знают точно, сколько им лет. Мы часто удостоверялись, что такие ошибки имеют скрытые причины. Если сопоставить ответ мальчика с тем, что происходило в его жизни, то создается впечатление, что он пытается вернуться в прошлое. Он хочет вернуться назад, в то время, когда он был младше, слабее и больше нуждался в помощи, чем сейчас. Мы можем восстановить психологическое состояние мальчика, исходя из уже имеющихся у нас фактов. Этот ребенок не ищет спасения в выполнении тех заданий, которые обычно доступны детям его возраста; ведь он уверовал в то, что по развитию он отстает от других и потому не может соперничать с ними, и ведет себя подобающим образом. И то, что он ощущает себя ниже других, и выражено в принижении своего возраста. Возможно и то, что он отвечает "Одиннадцать лет", а при определенных обстоятельствах ведет себя как пятилетний ребенок. Мальчик до того уже уверился в своей неполноценности, что пытается приспособить свою деятельность к статусу отстающего, к которому, как он полагает, и относится. Мальчик до сих пор ходит под себя днем и не может контролировать нормальную походку. Эти симптомы проявляются тогда, когда тот или иной ребенок верит или хочет верить в то, что он все еще маленький. И эти показатели подтверждают наше заключение, что данный мальчик хотел уцепиться за свое прошлое и вернуться к нему, если бы это было возможно. До того, как ребенок родился, в доме уже держали гувернантку. Она очень привязалась к малышу и при случае всегда занимала место матери, беря ребенка под свое покровительство. Из этого мы могли вывести определенные выводы. Мы уже знаем, как жил ребенок, знаем, что он не любил вставать рано по утрам. Описание его долгого пробуждения сопровождалось жестом отвращения. И мы вынесли заключение, что мальчик не любит ходить в школу. Тому, кто не ладит со своими школьными товарищами, кто чувствует себя угнетенным, кто не верит, что способен хоть что-нибудь довести до конца, вряд ли захочется пойти в школу. И как результат, у него не будет желания вставать утром для школы. Его гувернантка, однако, сказала, что мальчик все же хотел ходить в школу. Действительно, когда недавно он был болен, то даже упрашивал, чтобы ему позволили встать. И в том, что мы отметили выше, нет никакого противоречия. Вопрос же должен ставиться такой: "Как гувернантка допустила такую ошибку?" И обстоятельства, при которых это случилось, понятны и даже забавны. Просто больной ребенок мог позволить себе заявить, что он хочет идти в школу, так как точно знал ответ своей гувернантки: "Тебе нельзя идти, ведь ты же болен". Семья, однако, не понимала кажущейся противоречивости и пребывала в растерянности в своих попытках сделать что-нибудь с мальчиком. У нас также часто была возможность наблюдать за неспособностью этой гувернантки понять, что же в действительности творилось в душе ее любимца. В характере мальчика развилось и еще кое-что, что стало непосредственной причиной посещения нас, психологов. Дело в том, что он украл у гувернантки деньги для покупки конфет. Это еще раз показало, что мальчик вел себя как маленький ребенок. Взятие без спроса денег на сладости является исключительно детской чертой. Малыши всегда подвержены этому пороку, когда не могут контролировать свою страсть к леденцам; это также дети, которые не могут контролировать функции своего организма. С психологической точки зрения рассматриваемая ситуация означает следующее: "Вы должны следить за мной, иначе я набедокурю". Мальчик все это время пытался подстроить ситуации таким образом, чтобы окружающие были заняты только им, потому что у него не было уверенности в себе. Когда мы сопоставили ситуацию в семье со школьной, связь между ними стала очевидной. Дома он мог найти людей, которые возились с ним, в школе он таковых иметь не мог. Но кто хоть раз попытался что-нибудь изменить в поведении ребенка? К тому времени, когда мальчика привели к нам, его считали отсталым и неполноценным ребенком, в то время как он совершенно не заслуживал подобной характеристики. Он был вполне нормальным. И чем скорее бы он обрел веру в себя, тем быстрее бы стал учиться на равных со своими школьными товарищами. Он постоянно был склонен видеть во всем для себя только плохое и заранее предвкушать поражение, прежде чем сделать хоть шаг вперед. Отсутствие уверенности в себе проявлялось в каждом его жесте, что и было отражено в характеристике учителя: "Не может сосредоточиться, рассеян, замкнут и т.д.". Его неуверенность была столь очевидной, что никто бы не смог этого не заметить; а обстоятельства так явно складывались против него, что изменить его точку зрения на свой счет было бы очень трудно. После заполнения нашей анкеты мы дали психологическую консультацию. Нам пришлось побеседовать не только с мальчиком, но и с целой группой людей. Во-первых, с матерью, которая давно смирилась с тем, что сын ее безнадежен, и пыталась лишь помочь ему в том, чтобы он время от времени хоть что-нибудь мог бы делать. Во-вторых, со старшим братом, который с презрением взирал на своего младшего брата. Наш мальчик, естественно, не мог ответить на вопрос: "Кем ты хочешь стать, когда вырастешь?" И это наводит на размышления. Всегда подозрительно, когда подросток вообще не знает того, кем он хочет быть. В жизни случается так, что люди обычно выбирают не ту профессию, о которой мечтали в детстве. Но это не имеет значения. Во всяком случае, у них есть цель в жизни. В самом раннем возрасте дети хотят стать шоферами, сторожами, кондукторами или кем-то еще, что вызывает у них детское восхищение. Но когда у ребенка нет никакой цели, то в этом случае надо предполагать, что он боится смотреть в будущее и хочет вернуться в свое прошлое, иначе говоря, он хочет избежать будущего и всех проблем, связанных с ним. Казалось бы, это входит в противоречие с одним из основных утверждений индивидуальной психологии. Мы всегда вели речь о стремлении к превосходству, характерному для детского возраста; и мы попытались доказать, что каждому ребенку свойственно желание раскрыться; что он хочет стать значительнее, чем другие, хочет чего-нибудь добиться в своей жизни. И неожиданно перед нами появляется ребенок, разбивающий наши доводы; ребенок, стремящийся уйти в тень, стать меньше и найти себе покровителя. И как же нам все это объяснить? Динамика психической жизни не проста. Любое движение души несет в себе запутанность и сложность. И если в сложных случаях мы будем делать упрощенные заключения, то мы постоянно будем пребывать в заблуждении. Любая сложная педагогическая ситуация содержит подводные камни, и попытка решить данный вопрос диалектически с точки зрения борьбы противоположностей, как например, если утверждать, что мальчик пытается двигаться в обратном направлении, чтобы оказаться сильнейшим, а также быть в безопасности, - все это не выдержит критики, пока не станет понятной вся картина в целом. Исходя из этого, мы видим, что такие дети по-своему, пусть и в забавном виде, правы. Они никогда не станут такими же сильными и влиятельными, какими являлись в то время, когда были еще очень маленькими, слабыми и беспомощными и ничего от них не требовалось. Такой ребенок, потерявший уверенность в себе, боится, что у него никогда и ничего не получится. И можем ли мы тогда предположить, что он с готовностью встретится с будущим, в котором от него будут чего-то ожидать? Он должен избегать любой ситуации, в которой его силы и возможности должны быть использованы для определения его как индивидуальности. Таким образом, устраняется все, кроме четко очерченной сферы деятельности, где с него будут спрашивать по минимуму. Отсюда легко становится понятным, что остается лишь определенная толика устремлений - быть признанным; и это то признание, которое он получал, будучи малышом, зависящим от других. Нам пришлось побеседовать не только с учителем мальчика, его матерью и старшим братом, но также и с отцом и нашими коллегами. Такое количество обсуждений требует огромного труда, большей части которого можно было бы избежать, если бы мы могли склонить на свою сторону учителя. Это не означает, что такое невозможно, но, однако, не все так просто. Многие учителя до сих пор очень строго придерживаются старых методов и взглядов и считают психологические исследования чем-то экстраординарным. Многие из них опасаются, что психологический тест фиксирует потерю их влияния, или же они считают подобные тесты неоправданным вмешательством. И это, разумеется, не так. Психология - это наука, которую нельзя одолеть за один присест и которую надо изучать и использовать на практике. Однако при неверной точке зрения от нее как от науки, увы, мало пользы. Терпимость также является необходимым качеством, особенно для учителя; и похвально, когда он восприимчив к новым идеям психологии, даже если они, казалось бы, входят в противоречие с нашими сложившимися взглядами. Сегодня при существующих условиях у нас нет права категорически опровергать мнение учителя. Что же делать в такой сложной ситуации? Наш опыт предполагает единственное в подобных случаях действие: вызволить ребенка из того затруднительного положения, в которое он попал, иначе говоря, просто забрать его из школы. И при этой процедуре никто не пострадает. Практически никто не знает, что происходит; мальчуган же, наконец, лишается своего тяжкого бремени. Он входит в новую ситуацию, неизвестную ему во всем. Ему не нужно беспокоиться о том, что кто-то о нем плохо подумает, как и не нужно переживать презрение со стороны окружающих. Каким образом это достигается, объяснить не так просто. Очень большая нагрузка в связи с этим падает на семью. Наверное, каждый педагогический случай имеет свой, несколько отличный подход к решению. Однако нам того было бы легче иметь дело с такими детьми, у которых большинство учителей сведущи в индивидуальной психологии, которые с пониманием воспримут любую ситуацию и смогут помочь своим детям в школе.
|