В Библиотеку →

14. Воспитание родителей

Эта книга, как уже отмечалось выше, адресована родителям и учителям; и те и другие могут в равной степени использовать новые данные психологии в психической жизни ребенка. Последние исследования говорят о том, что когда ребенок получает хорошее образование, то не имеет решающего значения , под чьим большим руководством - родителей или учителя - шло воспитание и развитие этого ребенка. Мы имеем в виду, разумеется, внешкольное образование - не обучение учебным дисциплинам, а развитие личности, что является важнейшей частью образования. Сегодня, хотя обе стороны (и родитель и учитель) вносят свою лепту в процесс воспитания, родители вносят поправки в несовершенство школы, учитель корректирует недостатки семейного воспитания - тем не менее истина такова, что в наших больших городах под влиянием современных социальных и экономических условий основное бремя ответственности падает все же на учителя. В большинстве своем родители не столь восприимчивы к новым идеям, как наши учителя, имеющие профессиональный интерес к воспитанию детей. Свою надежду в подготовке подрастающего поколения завтрашнего дня индивидуальная психология прежде всего связывает с изменением школ и учителей, хотя и сотрудничество с родителями ни в коей мере не исключается.

Однако как только речь заходит о воспитательной работе учителя, неизбежно на свет выходит конфликт, столкновение с родителями. И очевидность этой ситуации проявляется прежде всего в том, что корректирующая деятельность учителя в какой-то мере предполагает неудачу самих родителей. А это в некотором смысле своего рода обвинение в их адрес, что очень часто так ими и воспринимается. И как в такой ситуации учителю обращаться с родителями?

К данной проблеме относятся следующие замечания. Они, конечно, написаны с точки зрения учителя, которому приходится работать с родителями как с психологической проблемой. При чтении данных предложений родителям не следует обижаться, так как этот материал обращен прежде всего к необразованному родителю как своеобразному феномену массового характера, с которым учителю и приходится иметь дело.

Большинство учителей отмечают, что намного сложнее найти подход к родителям трудного ребенка, чем к самому ребенку. Этот факт говорит о постоянной необходимости соблюдения учителем определенного такта. Учитель всегда должен вести дело, априори считая, что родители не могут быть в ответе за все дурные качества, которые проявляются ребенком. В конце концов родители не являются искусными педагогами и к воспитанию детей подходят традиционно. Когда их вызывают в школу по поводу их детей, то они приходят с чувством обвиняемых, совершивших преступление. Такое настроение, заранее обусловленное внутренним ощущением вины, требует максимальной тактичности со стороны учителя. Следовательно, весьма необходимо в связи с этим, чтобы учитель в таких случаях постарался изменить это настроение родителя на дружественное и открытое, предоставить себя как бы в качестве помощника в распоряжение родителей, доверяя их добрым намерениям и цели.

Родителей никогда не следует упрекать, даже если на это есть веские основания. Мы достигнем больших результатов, если установим с ними своего рода соглашение, если убедим их изменить свое отношение и работать с нами в соответствии с нашими методами. Нет смысла в том, чтобы указывать родителям на их прошлые ошибки в обращении с детьми. Единственное, что необходимо, это попытаться склонить их к принятию нового плана действий. А объяснение им, что они там-то и там-то поступили неправильно, только обидит их и вызовет нежелание сотрудничать. Как правило, ухудшение в поведении ребенка не появляется вдруг, во всем этом всегда есть своя предыстория. Родители приходят в школу с убеждением, что они что-то упустили из виду. И им не следует давать знать, что мы думаем то же самое. С ними также не надо разговаривать категорически и догматически; советы же и предложения никогда не следует давать менторским тоном. В предложения желательно включать такие слова, как: "может быть", "вероятно", "возможно", "вы могли бы попытаться сделать так". Даже если нам точно известна природа ошибки и найден способ ее исправления, никогда не следует прямо указывать на нее родителям, чтобы не показать, будто мы давим на них. Само собой разумеется, что не всегда каждый учитель проявляет максимальную тактичность, как и нельзя потребовать ее мгновенного проявления. Интересно проследить подтверждение этим мыслям в автобиографии Бенджамина Франклина. Он, в частности, пишет: "Как-то один из квакеров, с которым я был в приятельских отношениях, любезно сообщил мне, что я обычно кажусь гордецом, что моя горделивость часто проявляется в беседе, что при обсуждении любого дела я не довольствуюсь тем, что уже прав, а демонстрирую свое превосходство и некоторую наглость, в чем он и убедил меня, приведя несколько примеров. И я попытался вытравить из себя, если получится, этот порок или глупость среди прочих оных; и я добавил в перечень недостающих мне качеств смирение, придав сему слову более широкое значение". < ... >

"Я не могу похвалиться существенным успехом в достижении истинной глубины этой добродетели, но я сделал достаточно в ее внешнем проявлении. Я взял за правило воздерживаться от резкого неприятия чувств других людей, а также от самовосхваления. Я даже запретил себе, помня о старых законах нашего тайного союза, использовать в своей речи каждое слово или выражение, которые заключали в себе оттенок непререкаемости, как, н-р: "определенно", "несомненно" и т. д. И вместо них я начал употреблять такие словосочетания, как: "Я представляю", "Я понимаю", "Я предполагаю" - то-то так-то и так-то, или как оно представляется мне в данный момент. Если кто-то отстаивал мысль, которая считалась мною ошибочной, то я отказывал себе в удовольствии резко противоречить ему и сразу же показывать абсурдность его утверждения. И отвечая собеседнику, я замечал ему, что в определенных ситуациях или обстоятельствах его мнение было бы верным, но в данном случае появились или, как мне представляется, имеются некоторые разногласия, и т. д. И скоро я открыл преимущества в изменении своего стиля общения; все беседы, в которых я принимал участие, протекали в более приятной атмосфере. Скромность, с которой я выдвигал свои точки зрения, обеспечивала более быстрое принятие и меньшее опровержение; я уже не так огорчался, когда оказывался не прав, и намного легче убеждал других отказаться от их ошибок и согласиться со мной, если я оказывался прав". < ... >

"И этот способ, который вначале я применял с некоторым насилием над собой, стал, наконец, таким легким и привычным для меня, что, наверное, в течение этих прошедших пятидесяти лет никто не слышал из моих уст ни одного догматического выражения. И благодаря именно этой привычке, учитывая еще мою честность, я так быстро высоко поднялся среди моих сограждан (это было в то время, когда я предложил новые институты государственности, или, по-другому, менял старый уклад жизни), а также, став членом общественных советов, я имел в них огромное влияние. И хотя я плохо говорил, не блистал красноречием, вечно подыскивал точные слова и страдал косноязычием, тем не менее мне обычно удавалось проводить свои решения". < ... >

"В человеческой природе ни одна из страстей не подчиняет себе нас так, как наша гордыня. И как бы мы ее ни скрывали, ни боролись с ней, ни подавляли, ни заглушали в себе, ни уязвляли, насколько позволяло желание, - она до сих пор существует и в любой момент готова высунуться и проявить свою сущность. Возможно, вы нередко узреете ее и в моем изложении, ибо если бы я даже смог утверждать, что полностью преодолел свою гордыню, все же мне следует гордиться моей смиренностью".

Правда, эти слова подходят не ко всем жизненным ситуациям. Этого нельзя ни ожидать, ни требовать от других. Позиция Франклина тем не менее показывает нам, насколько неудобной и безуспешной может быть агрессивная конфронтация. В жизни не существует универсального закона, удовлетворяющего все ситуации. Каждое правило эффективно только на данный момент, затем оно вдруг не срабатывает. Случаются ситуации, в которых единственным выходом является твердое слово. Однако если рассмотреть ситуацию, в которой принимает участие, с одной стороны, учитель, а с другой - обеспокоенные родители, уже испытавшие чувство унижения и готовые к дальнейшему унижению по поводу своего ребенка, и если мы также признаем, что без сотрудничества с родителями у нас ничего не получится, то станет очевидным, что метод Франклина есть единственно оправданный подход, чтобы помочь ребенку.

В связи с этими обстоятельствами, когда не имеет значения, что мы можем доказать, что правы, или показать свое превосходство; а когда существеннее бывает необходимость найти путь, чтобы помочь ребенку, вот тогда и возникают различные сложности. Многие родители не желают и слышать о каких-либо предложениях. Они либо изумляются, либо негодуют, либо выражают нетерпение, либо враждебность, потому что учитель вверг их и чадо в такую неприятную ситуацию. Подобные родители уже пытались, и не однажды, закрывать глаза на своих детей и отворачиваться от реальности. И вдруг их заставляют под нажимом открыто посмотреть на эти недостатки. Вся ситуация в целом очень неприятна, и не удивительно, что когда учитель начинает жестко или слишком энергично упрекать этих родителей, то он теряет всяческую возможность склонить их на свою сторону. Со многими родителями положение даже усугубляется. Они возмущенно протестуют против учителя и тем самым ограждают себя от его упреков. В таких случаях лучше всего показать этим родителям, что учитель нуждается в их помощи, а также постараться успокоить их и настроиться на дружелюбный с ними тон. Нельзя забывать и о том, что родители часто настолько крепко связаны путами традиционных и устаревших методов воспитания, что не в состоянии быстро освободиться от их последствий.

Например, если родитель ранее лишил ребенка смелости, обращаясь с ним сурово и глядя на него раздраженно, то это естественно, что по прошествии десяти лет ему крайне трудно вдруг неожиданно сыграть доброту и начать мило беседовать с ним. Можно было бы также добавить, что когда отец резко меняет свое отношение к ребенку, то последний вначале не поверит в искренность этой перемены. Он воспримет это как некую уловку, и доверие его к изменившемуся родительскому отношению будет расти медленно. В данном случае и высокоинтеллектуальные личности не являются исключением. Можно привести пример с директором средней школы, который своей постоянной критикой и придирками однажды довел сына почти до расстройства. После беседы с нами он осознал, что произошло; однако, вернувшись домой, вновь излил на сына язвительную проповедь, выйдя из себя из-за лености мальчика. И каждый раз, когда что-то в поведении сына не устраивало отца, тот терял самообладание и начинал разговаривать с ним очень жестко. И когда это возможно с человеком, который считает себя педагогом, то можно представить себе, что происходит с родителями, выросшими на догматической идее, что каждого ребенка за его ошибки необходимо пороть. Поэтому в работе с родителями надо использовать каждый прием из искусства дипломатии, каждое тактичное слово из арсенала учителя.

Нельзя также забывать, что воспитание детей в сочетании с тумаками является традицией, широко распространенной в беднейших слоях общества. Таким образом, происходит то, что дети из таких семей, возвращаясь домой после собеседования с учителем по поводу их поведения, встречают продолжение этой процедуры в форме порки со стороны родителей. И нам с грустью приходится констатировать, что наши педагогические усилия слишком часто сходят на нет из-за невежественного отношения родителей дома. И в таких случаях дети зачастую наказываются дважды за одну и ту же провинность, в то время как мы считаем, что и одного наказания более чем достаточно.

Нам известны печальные последствия, сопровождающие подобное двойное наказание. Представим себе ребенка, который должен принести домой дневник с плохими оценками. В страхе от родительской порки, он не показывает его им; а боясь наказания в школе, он пропускает занятия; или, скажем, подделывает в дневнике подпись родителей. И мы должны вовремя как замечать эти факты, так и относиться к ним серьезно; всегда необходимо рассматривать весь спектр взаимоотношений ребенка с окружающим его миром. Мы должны задать себе вопрос: а что произойдет от наших дальнейших действий? Как они повлияют на этого ребенка? И чем мы конкретно располагаем, что могло бы благотворно повлиять на него? Сможет ли ребенок выдержать ту психологическую нагрузку, к которой мы его подвели, и способен ли он будет извлечь из этого состояния что-то полезное и конструктивное для себя?

Мы знаем, что дети и взрослые по-разному относятся к трудностям. В процессе перевоспитания перед тем, как приступить к изменению образа жизни ребенка, необходимо быть очень осторожным и глубоко уверенным в результатах педагогического воздействия. Тот, кто к вопросам воспитания и перевоспитания всегда подходит обдуманно и всесторонне, тот сможет предсказать с высокой степенью определенности результаты своих усилий. Опыт и мужество очень существенны в педагогической деятельности, так же, как и непоколебимая вера в то, что несмотря ни на какие обстоятельства, всегда существует возможность уберечь ребенка от расстройства. И есть в конце концов старое и испытанное правило, которое гласит о том, что никогда не бывает слишком рано начать. Тот, кто привык воспринимать человека как целое и рассматривать проявления личности как часть этого целого, сможет понять и помочь ребенку намного эффективнее, чем тот, кто привык, вычленив один из симптомов, исследовать его как единую, застывшую схему. Так, например, происходит, когда учитель пишет родителям ученика по поводу плохо выполненного домашнего задания.

Сейчас наступает время новых идей, новых методов и нового понимания в вопросах воспитания детей. Наука оставляет в прошлом старые, изжившие себя подходы и традиции. Приобретенные знания возлагают на учителя больше ответственности, но в то же время и позволяют ему лучше понять проблемы детства и дают большую возможность помочь детям, которые проходят через его руки. Очень важно помнить о том, что отдельное проявление, рассматриваемое в отрыве от всей личности в целом, теряет свое значение; и мы сможем понять его только тогда, когда будем исследовать этот поведенческий акт в связи со всеми качествами личности.

	консультация психолога