В Библиотеку →

"Я вхожу в магазин и вижу, что девушки играют в карты". Во всех известных мне случаях страха открытых пространств этот симптом всегда оказывался наиболее подходящим средством для того, чтобы возложить на других - на свое окружение, родственников, супруга, на подчиненных - разного рода обязанности и словно царь и бог устанавливать им законы. Помимо прочего это достигается приступами страха, а также тошноты и рвоты, благодаря чему больной приковывает к себе желанных лиц и отдаляет от себя нежеланных . Каждый раз в таких случаях мне приходит на ум значительное сходство с плененным римским папой, наместником бога на земле, который отрекаясь как раз от своей свободы, усиливает религиозные чувства верующих, а затем вынуждает ходить к себе на поклон вельмож ("Шествие в Каноссу"), не позволяя им рассчитывать на ответный визит. Сновидение приходится на тот период, когда это взаимодействие сил было уже очевидным. Его интерпретация лежит на поверхности. Сновидящая переносится в будущую ситуацию, когда она уже сможет встать с постели и обнаружит различные прегрешения. Вся ее душевная жизнь проникнута убеждением того, что без нее не может быть никакого порядка. Это убеждение она отстаивает и во всей остальной своей жизни, каждого ставит на свое место и с невообразимой педантичностью все исправляет. Ее неусыпная подозрительность постоянно вскрывает ошибки других. И она стала такой изощренной в своем недоверии, что с большей, чем у других, прозорливостью угадывает чужие промахи. О, она отлично знает, что делают служащие в ее отсутствие. Она знает также, что такое мужчины, когда они одни. Ибо "все мужчины одинаковы!" Потому-то и ее муж всегда должен оставаться дома.

Судя по ее подготовительной работе, как только она избавится от своей болезни легких, она несомненно обнаружит множество упущений в магазине, который расположен рядом с ее домом. Возможно даже, что там и в самом деле играли в карты. На следующий день после того, как ей приснился сон, она под каким-то предлогом приказала горничной принести карты и постоянно звала к себе из магазина девушек, чтобы все снова и снова давать им новые поручения и чтобы за ними присматривать. Для того, чтобы осветить неясное будущее, ей нужно только то знание, которое дает сновидение, так как оно соответствует ее цели достичь превосходства. Ей нужно подыскать подходящие аналогии, принципиально и буквально принять фикцию возвращения подобного, проявляющуюся также и в индивидуальном опыте. И чтобы в конечном счете оказаться правой после своего выздоровления, ей надо было лишь повысить уровень своих требований. Тогда ошибки и упущения обязательно обнаружатся.

В качестве другого примера толкования сновидений я хотел бы воспользоваться взятым из древности сновидением поэта Симонида, описанным Цицероном, которого я уже касался раньше ("Об учении о сопротивлении"), разрабатывая свою теорию сновидений. Однажды ночью, незадолго перед путешествием в Малую Азию, Симониду приснилось, что "один умерший, которого он с почестями похоронил, предостерег его от этого путешествия". После этого сна Симонид прекратил свои сборы и остался дома. Согласно нашему опыту, мы можем предположить, что Симонид боялся этого путешествия. И он воспользовался советом умершего , который якобы был перед ним в долгу, чтобы напугать себя и защитить, испытывая благоговейный трепет перед могилой, предчувствуя страшный конец этого путешествия. По сообщению рассказчика, корабль утонул - событие, которое могло задолго пригрезиться сновидцу по аналогии с другими несчастными случаями. Если бы, впрочем, корабль добрался до цели, кто мог бы помешать суеверным душам утверждать, что корабль погиб бы, если бы Симонид не прислушался к предостерегающему голосу и отправился на нем? Как мне стало известно от многие пострадавших от этого пациентов, один известный толкователь библии предостерегал своих клиентов от угрозы самоубийства. Какое дешевое пророчество! Если они покончат с собой, он окажется прав, если останутся жить, то это будет сочтено полезным эффектом его предостережения и он опять-таки будет прав.

Использование таких готовых, вызывающих аффекты образов воспоминаний, цель которых - вызывать аффекты и их последствия, занять осторожную позицию, а также вызывать отвращение, тошноту, страх, боязнь сексуального партнера, обмороки и другие невротические симптомы, еще будет подробно обсуждаться. Многое из этого мною описано в "Нервном характере" (1.с.) в виде символа (например, символа инцеста, преступления, уподобления божеству, бреда величия и уничижения) или в качестве "Junrtim". Насколько мне известно, только профессор Гамбургер подошел вплотную к этой точке зрения. Подробное изложение этой невротической аранжировки см. в "Индивидуально-психологическом лечении неврозов" (с. 49-81 этой книги).

Таким образом, мы видим двоякого рода попытки предвосхищения во сне, решения проблемы, подготовки того, к чему стремится сновидящий в определенной ситуации. И он попытается осуществить это теми способами, которые соответствуют его личности, его сущности и характеру. Сновидение может представить свершившейся одну из ожидаемых в будущем ситуаций (сон пациентки со страхом открытых пространств), чтобы в бодрствующем состоянии тайно или явно произвести затем ее аранжировку. Поэт Симонид испытал старое переживание, очевидно, для того, чтобы не ехать. Если вы твердо усвоите, что это - переживание сновидящего, его собственное представление о власти мертвых, его собственная ситуация, в которой он должен решить, ехать или оставаться, если вы взвесите все возможности, то тогда у вас обязательно возникнет впечатление, что Симонид видел этот сон и среди тысячи других образов выбрал именно этот, чтобы сделать себе знак и безо всяких колебаний остаться дома. Мы можем, пожалуй, предположить, что наш поэт остался бы дома и без этого сновидения. А наша пациентка со страхом открытых пространств? Почему ей снится небрежность и халатность ее, прислуги? Разве здесь не очевидно такое продолжение: "Когда меня там нет, все идет вкривь и вкось, а когда я буду здорова и снова возьму бразды правления в свои руки, тогда уж я всем покажу, что без меня не обойтись". Поэтому мы можем ожидать, что эта женщина при первом же своем появлении в магазине обнаружит всякого рода упущения и промахи, совершенные персоналом, так как будет смотреть глазами Аргуса, чтобы подтвердить свою идею о собственном превосходстве. Наверняка она будет права - и стало быть, она предвидела во сне будущее. Таким образом, сновидение, подобно характеру, чувствам, аффекту, нервному симптому аранжируется конечной целью сновидящего.

Нетрудно догадаться, что у Симонида, который как поэт стремился к бессмертию, согласно этому сновидению, была констелляция стража смерти, тогда как пациентка со страхом открытых пространств преследовала фиктивную цель господства, идеал королевы. Относительно первого случая см. также "Индивидуально-психологические данные о нарушениях сна", где помимо прочего указывается на связь детского страха смерти с профессией врача.

Я должен сделать здесь одно пояснение, чтобы предупредить возражение, которое несомненно у многих уже на языке. Как я объясню, что сновидение пытается воздействовать на последующие поступки в будущем, если большинство наших снов кажутся непонятными и часто ничего не значащими? Важность этого возражения столь очевидна, что большинство авторов искало сущность сновидений в этих странных, неупорядоченных, непонятных явлениях, пыталось их объяснить или же, указывая на непостижимость жизни снов, отрицало их значимость. Шерифу, а из новых авторов Фрейду, прежде всего принадлежит заслуга в разгадывании тайны сновидений; последний, чтобы подкрепить свою теорию сновидений, согласно которой сон представляет собой, так сказать, погружение в детские, оставшиеся неосуществленными сексуальные желания или - в более поздних работах - в желание смерти, искал в этих непонятных явлениях тенденциозные искажения, предполагая, что спящий, не сдерживаемый во сне ограничениями культуры, стремится все-таки удовлетворить в фантазии свои запретные желания. Эта точка зрения оказалась в настоящее время столь же несостоятельной, как и теория сексуальной обусловленности нервных болезней или нашей культурной жизни в целом. Кажущаяся непонятность сновидений объясняется прежде всего тем обстоятельством, что сновидение не является средством овладения будущей ситуацией, оно представляет собой просто сопутствующее явление, отражение сил, след и доказательство того, что тело и дух предприняли попытку предугадать, заранее предвосхитить ситуацию, чтобы личность, но не common sense, спящего смогла справиться с предстоящим затруднительным положением. Таким образом, сопутствующее движение мыслей, протекающее в том же направлении, которого требует характер и ядро личности; трудным для понимания языком, но там, где его понимают, указывает, пусть и не явно, куда этот путь ведет. Насколько необходимой является ясность нашего бодрствующего мышления и языка, подготавливающих наши поступки и действия, столь же излишней она бывает во сне, который можно сравнить с дымом от огня, показывающим только, куда ветер дует.

С другой стороны, однако, дым может открыть нам, что где-то есть огонь. И кроме того, опыт может научить нас определять по дыму, какие дрова горят. То, что остается в пепле сновидений, - это пробудившиеся чувства и эмоции, соответствующие жизненному стилю индивида.

Если разложить кажущееся непонятным сновидение на его составные части и показать сновидцу, что означает для него каждая отдельная часть, то при некотором старании и проницательности возникнет ощущение, что за сновидением скрываются силы, стремящиеся в определенном направлении. Это направление проявляется и в остальной жизни человека и определяется его личностным идеалом; теми проблемами и затруднениями, которые были для него особо чувствительными. В результате такого рассмотрения, которое, пожалуй, можно назвать художественным, выявляется жизненная линия человека или часть ее, мы начинаем видеть его бессознательный жизненный план, в соответствии с которым он стремится справиться с адаптацией к жизни и своей неуверенностью. Мы видим также те обходные пути, которые он делает, чтобы ради сохранения чувства уверенности в себе избежать поражений. И мы можем использовать сновидение, как и любое другое душевное явление, как саму жизнь человека, для того, чтобы сделать вывод о его отношении к миру и к другим людям. - С помощью средств личного опыта и использования обманчивого символа в сновидений отображаются все переходные моменты предвосхищения, соответствующие заранее поставленной цели, сообразной жизненному стилю индивида.

Это приводит нас к дальнейшему пониманию поначалу малопонятных частностей в построении сновидений. Сновидение редко дает такие картины, в которых бы всплывали последние события, образы настоящего - это опять-таки обусловлено особым характером сновидца. Для решения повисшего в воздухе вопроса используются, как правило, более простые, белее абстрактные, более детские символы, нередко напоминающие более выразительные, поэтические образы. Например, чреватое риском решение замещается предстоящим школьным экзаменом, сильный противник - старшим братом, мысль о победе - полетом ввысь, угроза - пропастью или падением. Аффекты, проявляющиеся в сновидении, всегда являются следствием подготовительной работы и предвосхищения, защиты от реальной проблемы. Простота сцен сновидения - по сравнению с запутанными жизненными ситуациями - полностью соответствует попыткам сновидящего, устранив приводящее в замешательство многообразие различных сил в определенной ситуации, найти в ней выход, следуя своей руководящей линии по аналогии с наиболее простыми отношениями. Подобно не подготовившемуся к уроку ученику, который не знает, что ему говорить, отвечая о законе взаимодействия сил, когда учитель задает ему вопрос: "Что будет, если вас кто-нибудь толкнет?" Если бы в этот момент в комнату вошел посторонний, он бы посмотрел на задающего вопрос учителя с тем же недоумением, с каким это делаем мы, когда нам рассказывают о своем сне.

Однако тенденциозно усиливаются благодаря обманчивому образу сновидения, если того требует защита жизненного стиля.

Однако непонятность сновидения связана с изложенной ранее проблемой, где мы видели, что для защиты от определенных действий используется скрытое в бессознательном представление о будущем. Это фундаментальное положение о человеческом мышлении и поведении, согласно которому бессознательная руководящая линия воплощает скрытый в бессознательном личностный идеал, я подробно излагал в своей книге "О нервном характере" (I.с.). Этот личностный идеал и ведущая к нему руководящая линия содержат в себе тот же самый материал (мысли и чувства), что и сновидение и те процессы, которые за ним скрываются. Внутренняя потребность, которая является причиной того, что душевный материал остается в бессознательном, столь сильно давит на мысли, образы, слуховые и зрительные восприятия во сне, что они, чтобы не подвергать опасности цельность личности, тоже остаются в бессознательном, или лучше сказать - непонятными. Вспомните, например, о сновидении пациентки со страхом открытых пространств. То, к чему она в сущности стремится в силу своего бессознательного личностного идеала, - это господство над своим окружением. Если бы она поняла свои сны, ее честолюбивые помыслы и поступки должны были бы отступить перед критикой со стороны ее бодрствующего мышления. Но так как действительное ее стремление направлено к господству, сон должен быть непонятным. Теперь становится очевидным, что если чрезмерные цели невротика удастся переместить в его сознание и там их сгладить, то все формы нервозности перестанут быть стойкими и начнется процесс выздоровления.

Теперь на примере выдержек из анализа сновидения одной пациентки, лечившейся у меня по поводу раздражительности и мыслей о самоубийстве, я хочу показать, как осуществляется толкование снов самим пациентом. Особое внимание я хочу обратить на то, что аналогии мыслей сновидения каждый раз проявляются в виде "как будто", с чего и начинает свой рассказ сновидица. Затруднительное положение пациентки заключалось в том, что она влюбилась в мужа своей сестры.

	консультация психолога